Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
– За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернёмся оба – я и ты.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них –
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Александр Кочетков.
Баллада о прокуренном вагоне
Весна в этом году в Японии была обычная. Ни жаркая, ни холодная. Ни ранняя, не поздняя. Никаких катаклизмов. Обычная спокойная весна. Начинала зацветать сакура, щебетали птицы, люди стремились посмотреть на цветущую вишню. Кто попроще — довольствовались городскими парками. Люди среднего достатка уже выезжали в горы, и только избранные могли позволить иметь свой собственный сад.
Как не странно, институт мог позволить себе такую привилегию, как иметь свой собственный сад. И не только сад. Много чего было у института. Что-то было на показ, чем можно было гордиться. Одного храмового комплекса факультета Кусанаги, который год от года хорошел, было бы достаточно. Но таких мест на острове было много. Что-то осталось от прошлых лет, что-то было создано позднее. Открытых, доступных. Конечно, были и недоступные места. Как же, институт хранил много тайн. И порою опасных для всего человечества.
Но в отличии от таких мест сад, с видом на море, был как-то посередине. Вроде никто и не запрещал полюбоваться красотой сада и открывающегося из него вида, но и укромных мест в нем хватало. Да и суета конца-начала учебного года не всегда давала тем, кто здесь жил, работал, учился выделить время на простое созерцание. Потом — да. Потом строгие учителя будут медитировать приводя свои расшатанные нервы в порядок. Студенты будут постигать сложную науку управления внутренней энергией и процессами, или восстанавливать силы после занятий или сложной работы, что им выдали их наставники. Но вот что бы просто прийти, посидеть и посмотреть на эту красоту, без нужды и суеты, то таких людей в институте было не много.
Один из таких людей как раз сидел в кресле и смотрел через сад как заходит солнце. Как оно исчезает в море. Как море окрашивается в красный цвет и сакура, как будто споря с морем, то же старается заалеть.
Он был стар, одной рукой опирался на трость, другая безостановочно перебирала четки, как-будто какой-то механизм. Без включения сознания на это действие. Рядом стоял небольшой столик на котором стояли чайные принадлежности, какие-то вкусности и, о чудо, дровяной самовар, продолжавший немного дымить. Но почему-то все это, и закат, и пейзаж, и двигающиеся четки, и неуместный в Японии самовар, и сам старик не казались сюрреалистичным. а казались обыденными. Всё это было уместно. Здесь и сейчас.
Мелодия звонка сотового телефона разрушила эту спокойную картину. Старик протянул руку и посмотрел на номер. Номер был ему не известен но первые знаки говорили сами за себя. +7…
— Я слушаю, — голос старика немного хриплый, но всё еще твердый подтвердил контакт.
— Она вылетела на точку базирования группы объекта. Раздался ответ на фарси.
Ну вот и последний пазл сложный головоломки встал на место. Дальше только зависит от них самих.
Последний год Рётаку Шин практически не занимался факультетом и преподаванием. Он только помогал организовывать процесс и опять перестраивать храмовый комплекс Кусанаги. Наверное в последний раз. Дел и так было много вне Института, а состояние и здоровье не позволяли выдержать всю нагрузку.
— Пообещайте мне, учитель, что никогда на входе на факультет Кусанаги не будет висеть семинава! В ЕЁ честь!
Это просьба покидавшего Институт ученика шла с надрывом. Блек Смит не кричал, а говорил спокойно, но кричала его душа.
— Конечно, я это сделаю. Что еще он мог сказать этому бойцу?
Симэнава не висит. Два поста, «тумбочки», украшают вход в новый храмовый комплекс. И два первокурсника, видимо «залетчика», стоят со скучающим видом.
Но современные технологии позволяют сейчас многое. Если что-то случится, если опять демоны будут пытаться пройти внутрь, достаточно будет нажать кнопку. И тогда симэнава упадет, замыкая периметр, защищая тех кто внутри от вторжения.
Конец предыдущего учебного года был тяжелым. По его результатам факультет остался без учеников и, считай, без преподавателя. Статистика ужасала. Трое погибших с каждого курса по одному. Пускай студентку первого курса и ждал судебный процесс, но выпускник решил этот вопрос по другому. И никто его не осудил. У всех перед глазами был живой пример к чему культизм приводит. Студент второго курса пожертвовал собой, что бы защитить своих товарищей и Институт. Из трех выпускников в большой мир вышли только двое.
Акияма Юки закончила обучение и как-то из-за дел, навалившихся на Шина, которые срочно нужно было решать, потерялась. Он пару раз о ней узнавал, но поняв что там всё в порядке, успокоился и уже не возвращался к этому.
Блек Смит подписал договор и отправился оперативником на ближний восток. Их группа базируется в Багдаде, и скучать там не приходится.
Сумэраги Хананим-Йи-Дзаби. Проблема, как чирий на заднице. И сесть не возможно и ходить мешает. Когда она пришла к Рётаку и показала книгу, когда она рассказала свою историю, свою проблему, было сразу понятно, что эту проблему просто так не решить. Ей «повезло» прийти к своему учителю, когда главенствующим в их тройственной личности врач-контрразведчик-демон, был контрразведчик. Дмитрий сразу понял перспективу разработки такого агента. Там сложилось всё, и информация из книги, и возможность контроля агента через обещание помочь решить вопрос выживания Сумэраги. Операция внедрения и раскрытия сети культистов на высшем уровне Японии и в Кореи дорого стоит. И пускай такой агент сгорит как спичка, в особенности с её характером. Но этот небольшой огонек мог осветить очень много, если хорошо подготовится. Главное что бы она дожила до конца первого года, а там можно будет передать в другое место.
Всё было просто замечательно, но её стремление к жизни спутало планы Дмитрия. Она нашла третий выход. Решила родить. Ну что же. Защиту матери и близнецам Бюро предоставит. А активная фаза операции откладывается минимум лет на 15. Но это уже будет явно не спичка, а целый прожектор.
А её книга, которую украли из сейфа Рётаку, наделала такого шуму в верхних эшелонах власти и в древних семьях, что это закончилось отставкой премьер-министра Японии. Столкновении Инквизиции и государственных структур это всегда кризис. Но копия книги всё же попала в Бюро. Пришлось напомнить кое-кому, что Честь это не пустой звук. Благо Сунако рассказала к кому ушла книга.
Сироточи Ито. Этот дальний родственник Рётаку ещё находиться в начале пути. Как агента его не раскрыли. И это уже достижение. А остальное еще приложится. Он научится и резидентскому делу и созданию сети осведомителей. Благо кому присмотреть за ним теперь есть. Хотя это будет и не Рётаку. Но при надобности, что бы подбодрить, или оградить от ошибок, ему передадут привет от Дедушки.
Образы прошлого, людей и действий, сменялись перед мысленным взором Шина. Он уже не замечал, что начинает говорить с людьми, которые появлялись перед ним.
— Нанаши Ютсу, точнее Такеда Ютсу. Последнее чему я тебя научил — Насмешки. Вот так, насмехаясь над врагом, ты и ушел. Но такова судьба многих, кто поставил защиту близких тебе людей, выше своей жизни.
Такара. Ты вселила надежду. И благодаря твоему существованию и твоим действиям я решился на то, что закончилось звонком из России. Я благодарю тебя за это.
Мисима, старый товарищ, это была честь сражаться с тобой бок о бок, а потом и учить молодых демоноборцев. Некоторых разговоров с тобой мне будет уже не хватать.
Ректор. Мастер Инкен. Мне было приятно и поучительно работать под вашим началом. Ваша мягкая настойчивость и неумолимость в некоторых вопросах ставит вас на путь сложных выборов. Но жизнь она такая, штука сложная. Но вот в вопросах безопасности, простите, мастер, вы профан. Но хорошо, что там, на верху, это понимают и присылают сюда в Институт тех кто может закрыть эту дыру. И да, некоторые вещи вам знать лучше не надо. У вас и так проблем выше головы.
Рука старика, перебиравшая четки остановилась. Лицо сделалось на миг жестким, а взгляд резанул почти потухший горизонт.
— Говорил же я тебе, опасайся свое крови, а ты…
Когда Сунако сказала, что всё знает и предложила провести ритуал разделения, внутри у Рётаку повис страх. Только потом, уже после прорыва, он понял, что это был страх Сорьё. Страх того, что так долго проводимая им операция внедрения может рухнуть. И в тот же момент главенство сознания Рётаку занял Дмитрий. Это всегда так происходило, если дело касалось боевых или разведывательно-конрразведывательных действий. А Дмитрий, в отличии от Рётаку и Сорьё, хоть и был контрразведчиком, но отличался импульсивностью и резкостью в действиях. В отличии от двух других.
— Я готов. Чего тянуть, можно начинать прямо сейчас.
Уже когда открылось истинная сущность Сорьё, когда он начал атаковать Сунако, когда приоткрылись мысли демона, Дмитрий и Шин поняли, что их ожидает. Но самое интересное, что там Шин увидел это то, что им всем троим эта девочка, с горящими глазами, отважно бросившаяся на бой с демоном, не безразлична никому ни кому из них. Ни ему, ни Дмитрию, ни Сорьё.
— Дима, ты же понимаешь, — только и успел подумать Шин, — что это значит?
А Дмитрий уже бросился в свою последнюю атаку. И демон не смог нанести последний удар, но пропустил свой.
То что началось в Китае, в стенах полу-заброшенного дацана в 1945 году, закончилось 80 лет спустя. Два врага вцепившись в друг друга, умирали, не признавая победу противника.
А потом были слова Сунако, и речитатив Каэде, которые помогли прийти в сознание. Осознание какой-то пустота внутри и жуткое желание выпить стакан водки, закусив всё это ржаным хлебом с салом и бочковым огурцом.
За долгое время Шин, наконец-то, остался у себя в голове один. Тело отказывалось повиноваться. Сил не хватало. Мысли, словно в миксере, взболтало и было невозможно уцепиться ни за одну. Постепенно это проходило. Но слишком долго. Иногда сознание Рётаку прояснялось, но чаще он находился в полуобморочном состоянии.
Всё обрубило, когда Смит принес на руках мертвую Сунако в храмовый комплекс. Она лежала в гостиной факультета, а Смит носился загнанным зверем пытаясь найти хоть что-нибудь, что, возможно, помогло бы вернуть его любимую в мир живых. Единственное, что Рётаку смог тогда сделать, это попытаться успокоить Смита. Но такое ощущение, что он просто не услышал слова своего учителя. А его учитель остался одни. Во всех смыслах. Без учеников, без факультета, без близких.
Намного, намного позже, в момент когда решался вопрос о Сумэраги, неожиданно прорезался намек на мысли Дмитрия. И ощущение его присутствия. Как будто он стоял за правым плечом, и пытался что-то ему сказать. Ощущение было на столько явным, что Шин даже повернулся и посмотрел. Нет, старого друга не было. Но вот это ощущение поддержки, или помощь в поиске направления в сложных ситуациях, а иногда и отрицание тог, что ты собрался сделать, уже никуда не пропадало.
Вот тогда и родился план, на реализацию которого Рётаку Шин, функционер спецслужбы Японии, демоноборец, положил оставшееся у него время.
Были подняты контакты Дмитрия, которые он поддерживал всё это продолжительное время, с тех пор как он оказался заперт в теле японца. И Шину пришлось лететь в централью Африку, и встречаться с человеком в возрасте в одном из кофейн Центральной южноафриканской республики.
— Вы знаете, — сказал этот человек, представившись Виктором, — я не понимал, что имел в виду мой учитель, когда просил помочь человеку, который передаст условную фразу. Всё это выглядит как-то сюрреалистично.
— Я вас понимаю, но комментировать ничего не буду, — ответил Рётаку.
— Очень многое может случится в нашей профессии, чего не ожидаешь.
— Хорошо, давайте о деле, — продолжил Виктор. — Правильно ли я вас понял. Вам нужна девушка, подготовленный оперативник 13 управления, которая находится в коме и шанса на возврат её души почти нет?
— Да.
— И что вы будете с ней делать?
— А вам это надо знать?
— Хотелось бы, всё же она гражданка России.
— Она и останется гражданкой России. Возможно потребуется долгий восстановительный процесс, но она вернется в строй.
— А кто вернется?
— Ну это точно будет не демон. Это я вам гарантирую.
— Хорошо. Что-то ещё?
— Пожалуй, очень хотелось бы, что бы она была с огненно-рыжими волосами. Напоминаю, я должен провести обряд сам и присутствовать при её пробуждении.
— Однако…, — только и смог сказать Виктор.
Под новый год ему позвонили и поинтересовались на фарси не хотел бы он провести праздники на Ближнем востоке.
Потом был обряд, который почти убил Рётаку, и удивленный возглас Сунако — Учитель?
А когда девушка открыла глаза в палате и взгляды их встретились, Рётаку не проронил ни слова. Её взгляд, сначала затуманенный, потом осознающий, потом удивленный, и наконец не понимающий что происходит. Только небольшие искорки на дне её глаз Шин смог увидеть.
Г.О.Д., да и другие официальные структуры никогда не дали бы согласие на возвращение души. Не из-за свой прихоти, или по жадности, поскольку в таких ритуалах использовались дорогостоящие ингредиенты. Во время второй мировой Германия и Япония экспериментировали с этим, ни к чему хорошему это не приводило. Россия прошла этот путь намного раньше еще в 20х-30х годах.
Душа ВСЕГДА должна возвращаться в СВОЕ тело. Замена на другую душу не прогнозируема последствиями. Но кто сказал, что две души не могут встретиться здесь в своей ментальной оболочке и не поговорить друг с другом, используя живого человека как мост между ними. Запихнуть Сунако в тело этой девушки не возможно. И это данность. Но Смиту нужна поддержка, а Сунако уверенность в хорошем исходе. Что бы эта мысль не разъедала её душу, и она могла упокоиться с миром. Это единственное, что он может сделать. Отдать таким образом свой долг перед своей ученицей.
Солнце уже село в море. В саду сакуры подул свежий бриз подняв вальс лепестков, остужающий стоящий самовар, и тело мертвого старика, уронившего голову на грудь.
— Борт полста первый, даю разрешение на посадку. Садитесь на третью, рулежная шестая. Приветствуем вас в Багдаде.
— Борт полста первый, вас принял. Садимся на третью. Олег, предупреди пассажира. Голос командира Ил -96 заставил подняться молодого бортмеханика и выйти в грузовой салон. В салоне дремала симпатичная, фигуристая огненно-рыжая девушка, в пустынном камуфляже. Её перед самым вылетом привезли к ним, и сказали что её нужно доставить в Арабские Эмираты. Олег перебросился с попутчицей несколькими фразами и выяснил, что ту зовут Лена, и её перебрасывают в оперативную группу Г.О.Д. которая базируется в Ираке.
— Лена, мы садимся. Олег потряс за плечо пассажирку. Глаза её открылись, как будто вспыхнув искрами и в них читалось предвкушение.
