Меня звали разгильдяем. Не без оснований — я и сам понимал, что вёл себя как безответственный идиот. Отец, разумеется, тоже понимал. Поэтому и отправил меня в военный институт — надеялся, что там из меня сделают человека. Мужика, способного идти по его стопам и не позорить фамилию.
На первом курсе ничего особо не изменилось. Среди таких же, как я, было легко затеряться. Моим оружием были хитрость и быстрые ноги. Лез в драку даже когда очевидно не мог победить. Правда, не выкладывался до самого конца — я же не дурак. Главное достижение этого периода — я стал одним из основателей легендарного клуба "Слабоумие и допифсделся".
На втором курсе я стал чуть серьёзнее. Взял на себя шефство над грамматонами, неофициально — просто начал проводить тренировки. В оперативной работе стал внимательнее, иногда проявлял инициативу в управлении боевыми группами. Поддерживал интересы корпорации «Райз», которую представлял. Но клуб "Слабоумие и допифсделся" я не бросил — он продолжал жить и развиваться.
На третьем курсе я хотел отойти от дел. Просто подтолкнуть младших к самостоятельности — пусть учатся принимать решения, брать ответственность, проявлять инициативу. Но не вышло. Пришлось продолжить покровительство над грамматонами. Когами Рен и Смит Мэдок только начинали путь, им нужен был контроль. Младшие курсы то и дело обращались за помощью. Я это не любил — учить не умею, и вообще, не моё это. Но иногда приходилось. А вот тактические действия — совсем другое дело. Тут я в своей стихии. Когда дело доходило до командования — я не колебался ни секунды.
Дела корпорации в этом году волновали меня чуть больше, чем никак. Рен — новая глава фракции — не то чтобы блистала, но, надо признать, делала сильные шаги. Без поддержки старших — это уже достойно. А вот возня между другими фракциями была удивительно вялой. Почти не было конфликтов. И только позже я понял, почему: был явный лидер — корпораты. Против них логично было объединяться. А мы в этот раз просто не участвовали в делёжке ресурсов. Эта ситуация дала мне многое. Я понял, что институту невыгодна фракционная вражда: чем лучше фракции выполняют задачи, тем больше ресурсов получают студенты. Но и вражда необходима. Потому что потом мы все вернёмся в свои фракции — и нам нужно уметь воевать против тех, с кем сейчас сидим за одним столом. Нет правильного или неправильного. Есть выбор — разумный с любой стороны. А выбираем мы сердцем. Для кого-то разумно одно, для другого — совсем другое.
Ещё одно открытие: культистов нет. Ну то есть есть — поехавшие фанатики, пьющие кровь демонов и жертвующие младенцев. Но студент, попав в институт, идёт путём познания. Кто направляет — жажда знаний или злой дядя, толкающий на тёмную тропу — вопрос спорный. Но действия «культистов» и «демоноборцев» часто неотличимы. Когда студентов заставляют искать культистов, это выглядит... ну, не жизнеспособно. Я понял: настоящая задача — следить за своими. За теми, кто слишком сильно рвётся к знаниям и силе. Чтобы не перешли грань.
Я изучал всё, что мог. Все доступные навыки, все техники. Даже Казнь — ту, что считал крайней мерой. Но второй курс научил: лучше уметь и не применять, чем не уметь и смотреть, как умирают боевые братья.
Когда институт покинула большая часть преподавателей, я назвал это коротко: Жопа. Дальше — хуже. Военное положение? Все третьекурсники были готовы. Даже ждали, если быть честным.
Но вот к чему нас не готовили — это приход Короля Демонов. Блокировка всех сил. Падение Мастера Инкена. Подчинение Сунако — моей подруги. Моей… больше, чем подруги: однокурсница, коллега, староста факультета, моя женщина.
Бой начался. Мы применяли всё, чему нас учили. Я решил первым делом заняться Сунако — она сильнейшая, в тройке лучших института. Под контролем демонов — смертельно опасна. В бою она говорила ужасные вещи. Но это была не она. Я это знал. Я пытался вывести её из равновесия — просто, чтобы сбить концентрацию. Не с первой попытки, но получилось. Обезвредил. Оттащил в лазарет. Запер в семинавах. Её вылечили. Никто не хотел, чтобы она умерла. Никто не верил, что это её слова и поступки.
Дальше всё как по учебнику: бой, прорыв, доставка артефакта, атака на Короля. Сломать ему руки. Почти умереть. Спастись. Вернуться. Увидеть, как падает Сунако. Это… этого не может быть. Она — одна из лучших. Но бой продолжался. Последние силы, последние ресурсы. Добили. Король пал.
Я подбежал к Сунако. Она лежала. Холодная. Не дышит. Реанимация, зелья — ничего не помогает. Сознание отказывается принимать это. Это бред. Поднял её на руки и понёс в храмовый комплекс Кусанаги. Позади — радостные крики. Победа. А у меня её нет. На входе, как всегда, отодвинул семинаву — жест, привычный для того что бы она могла зайти. Положил рядом с ослабшим сенсеем. Искал лекарства, рылся в ящиках, ломал мебель… Всё впустую, все ресурсы были брошены в бой.
Рётако-сенсей сказал: «Она мертва». Надо смириться. Я не мог. Вышел из храмового комплекса Кусанаги. Сорвал семинаву с ворот. Никто больше её не повесит здесь. В память о Накахаре Сунако — первой старосте факультета. Полудемоне.
Боль. Всё сознание заполнила боль. Ей нужен был выход.
Во время боя были замечены предатели. Слабые. Неопасные. Я их не трогал. Среди них — Рен. Моя ученица. Грамматон. Корпорат. Я сам снял с неё все обвинения в культизме ещё до боя. Она предала всё. Путь грамматонов. Нашу фракцию. Факультет Кусанаги. Много слишком много.
Я нашёл её. Её тащили в лазарет.
— Оставьте её.
— Инкен приказал лечить всех. Потом разберёмся.
— Я сказал — оставьте её.
Не дожидаясь суда, я исполнил приговор.
Казнил.
И ушёл оставив тело лежать. Легче не стало.
Я стоял на месте бойни. Только что я впервые в жизни казнил человека. Не мог говорить. Просто стоял. Однокурсники подходили, выражали сочувствие. А я не мог связать и пары слов — в горле стоял ком и лились слёзы. Через несколько минут должна была начаться линейка: дипломы, контракт с Г.О.Д.
— Деканат подсчитывает потери.
— Деканат в курсе смерти Рен? - спросил Я.
— Нет.
— Сообщите. - Отдал последний приказ будучи студентом.
Я ждал, что меня накажут. Хотел этого. Подготовил речь — о том, что действовал в рамках полномочий, военного положения, как командир боевой операции.
Но никто не упрекнул. Никак не повлияло. Контракт с Г.О.Д. подписан. На то, собственно, и учились.
Я выжил.
Мой разум и сердце — остыли.
И, наверное, теперь я больше не смогу подтверждать своё членство в легендарном и элитарном клубе "Слабоумие и допифсделся".
